Вепрь-2 - Страница 26

Не обошлось и без того, что кузнец намекнул, мол пора бы озаботиться и тем, чтобы забрать заказ в Рудном, наверняка все уже готово и дожидается. Но Виктор его слегка остудил. Не ко времени это. Нужно было выждать. Не след кое-кому знать о том, что его финансовые дела не так уж и плохи, как он то желает представить, по этой причине и драгоценности он придержал не спеша их реализовывать. Нужно было дать возможность Лису заглотить наживку. С другой стороны, время вполне позволяло.

В Звонград, пришлось ехать караваном из бедарки и повозки, потому как Беляна тут же озаботилась списком, чего и сколько нужно прикупить. Нет, писал Виктор, но под диктовку ключницы. Потом и Богдан засобирался, уж больно многое нужно было и для его хозяйства. Под конец и бабка Любава высказала пожелание ехать с ним, решила лекарка воспользоваться обещанием Добролюба, прикупить ей потребное для работы. У нее со случившейся заварухой не осталось никаких припасов из трав, только то, что хранилось в подполе и сохранилось, потому как домишко в посаде пожгли, а ее припасы никто спасать не стал.

Горазд тоже было вознамерился отправиться в поездку, но его сборы бесцеремонно прервал Виктор. Накануне вечером он вывел парня на задний двор и начал пояснять, что и как ему следует делать. Все просто. Небольшая пробежка вокруг подворья, упражнения на гибкость, силу, растяжку, различные приемы при обращении с оружием, как то, выхватывание и изготовка сходу к бою, кувырки, перекаты с оружием. Правда тут он особо указал, чтобы при различном перемещении с карабином или пистолями они не были заряжены в остальном все по взрослому, с взведенными курками. Это должно было выработать навыки, чтобы не было самопроизвольных сбросов курка. Опять же стрельба, стрельба и еще раз стрельба, до тошноты. Горазд усомнился, что у него будет оставаться свободное время, уж больно много всего наговорил наставник.

— А к чему тебе свободное время?

— Дак, на хозяйстве живем, — недоуменно пожал плечами парень.

— Забудь. Все это для тебя в прошлом. Теперь тебе надлежит стать воем, значит все иное по боку. Понимаю, что зазря есть хлеб ты не привык, но то только сейчас кажется, что ты стал дармоедом, потом все на свои места станет. Все понял?

— Понял.

— Вот и ладно. Еще помни, коли дурно станет, не насилуй себя, рана у тебя все же была не шутейная, мало ли, тогда бабка Любава посмотрит. Если просто усталость, тогда уж через не могу. И помни, даже если что покажется тебе баловством, просто делай, коли чего не постигнешь или в чем окажешься неловким, то через то, можешь и сам сгинуть и меня подвести, потому как спину мне прикрыть будет некому, а тогда уж нам обоим конец один.

В Звонграде все прошло штатно. Ночлег, поутру поход на торжок. Потом бабка Любава ушла по своим заботам, Богдан направился в кузнечный конец, имелась там плавильня, где он рассчитывал обзавестись чугуном, для новых поделок. Как оно все будет он пока представлял слабо, но ясно одно, чугуна потребуется много, опять же нужна была бронза, не столько как прежде, но нужна. Опять помянул Рудный, там ить страсть сколько их бронзы осталось, из нее были сделаны шаблоны деталей, да чего теперь-то, где тот Рудный и когда туда попадешь.

— А на что тебе толмач, — искренне удивился вопросу хорошо знакомый Виктору трактирщик.

А к кому он еще мог обратиться с подобным вопросом, сам он Звонград знал не так чтобы хорошо, вернее людей обретающихся в нем, трактирщик дело иное. Через его заведение столько разного народу ходит, столько разных разговоров разговаривается, что хочешь не хочешь будешь в курсе всего происходящего в граде.

— Торговать хочу.

— С гульдами!? Ты на голову-то здоров?

— Здоровее тебя.

— Оно и видно. Нет у нас с гульдами торговлишки, только через иных купцов, то даже мне ведомо, хотя к купцам касательства не имею.

— Мне не мнение твое надобно, а толмач, коли таковой имеется.

— Ну, есть один. Только он того, одним словом постоялец мой. Не знаю, ведает ли гульдский, но бахвалился, что с нескольких языков может перетолмачивать. Жизнь его с самого детства побросала. Он даже при съезжей одно время обретался, да только как бы там к пропойцам не относились, но такого даже там терпеть не стали.

— Он сейчас здесь?

— Нет. Недавно только накачался под завязку, где-то отлеживается. Ему Авось улыбнулся, пару дней купчине одному помогал в общении с купцом западником, вроде как уговорились, так купец на радостях ему цельный рубль за работу отдал, иноземец тоже вроде в сторонке не остался, одним словом деньга есть, гуляет.

— А деньга опять у тебя хранится?

— Дак обчистят горемыку, а тогда уж он и до меня серебро не донесет, а так, все как есть, у меня оставит, — хитро улыбнулся трактирщик.

А что, вполне трезвый и деловой подход, оно может тот кто обчистит тоже серебро мимо этого заведения не пронесет, но так только один прибыток, а эдак и толмач свой заработок здесь пропьет и тот, кто мог его обчистить один черт где нить найдет и придет сюда. С другой стороны может так статься, что тать тот, обретается в ином кружале. Не, так надежнее.

— Ты не смог бы сделать так, чтобы этот пьянчужка не набрался, пока не появлюсь я.

— Ты можешь его подождать наверху, а кто-нибудь поможет скоротать время.

— То лишнее. До вечера.

Нет, Виктор вовсе не считал себя обязанным хранить верность уже мертвой Голубе и будь обстановка иной, может и воспользовался бы предложением, вот только не здесь. С другой стороны, странное дело, оно вроде как здоровый организм, здоровый мужик, но вот об этой потребности отчего-то забыл напрочь. Впрочем, сейчас им владели совсем иные желания, он прекрасно отдавал себе отчет в том, что в оставленном им мире, его скорее всего сочли бы психически больным нуждающемся в реабилитации. Счесть-то может и сочли бы, да только никто палец о палец не ударил бы, помнится с войны, как бы ее не называли, он тоже вернулся не в лучшей форме, вот только до его душевного состояния никому не было дела.